Дневник генерал-лейтенанта Харальда Эквиста, 4 декабря 1939 года

4 декабря 1939 года. Снегопад, +1. Я с Таккулой по очереди дежурим. Я спал с 21.00 до 01.00 и затем с 04.30 до 08.30.

Между 1 и 2 часами ночи пришло донесение, что мощная моторизованная колонна противника уже вышла из Кивеннапы и в Памппале повернула на Лииколу. То есть они подставляют свой тыл Кяярияйнену, но его части (Группа прикрытия «М») слишком измотаны, чтобы нанести контрудар. Если бы у меня была 1-я дивизия или хотя бы ее часть, то была бы благоприятная ситуация для нанесения удара с севера. Всю ночь обдумывал возможность контрудара, но если Эстерман не вернет мне 1-ю дивизию обратно, то у меня нет кулака, которым я бы мог бить.

В 09.30 – приказ явиться в Иматру, где находится Маршал. Выехал в 10.45, добрался за час. По голосу Эстермана в телефонной трубке утром я понял, что будет гроза, а когда прибыл в штаб, то увидел, что не ошибся. Эстерман, Эш, Тапола и Айро сидели бледные, напряженные, с каплями пота на лицах; Маршал был крайне недоволен. Я получил очень сильную взбучку за то, что слишком рано отвел назад Группу прикрытия «У». За то, что не передал ей подкреплений из 4-й и 5-й дивизий (я передал только 5-й самокатный батальон). Да и вообще за то, что не выполнил приказ как можно дольше сдерживать противника и не давать ему продвигаться вперед. По поводу Группы «У» я частично признал свою вину. Я отвел ее назад, поверив в ложное донесение о том, что противник занял Сормулу – это, несомненно, мой позор. По поводу «сдерживать противника как можно дольше» у меня на языке вертелся ответ, что это требовало бы оставить мне в Группах прикрытия 1-ю и 2-ю бригады, как было в первоначальном плане. Однако я промолчал, так как думал, что Эстерману, который забрал у меня эти бригады, уже за это достаточно влетело. Вместо этого я попытался заверить Маршала, что все и везде старались изо всех сил в меру своих возможностей, и попросил его не судить наш слишком строго до того, как не услышал бы о крайне трудных условиях, в которых нам пришлось действовать. Разговор длился несколько часов, и я думаю, что в конце концов Маршал убедился в том, что отправка плохо оснащенных частей из 4-й и 5-й дивизий не помогла бы Группам прикрытия, а только ухудшила наши шансы удержать Основную оборонительную линию. В любом случае, когда я уезжал, мне показалось, что атмосфера в Иматре была совсем не такая напряженная, как утром.

Вернувшись в Саарелу, я узнал о боях этого дня следующее: В 10 часов прибыло донесение о сильном ударе танков и пехоты противника южнее озера Суулаярви. В 12.35 противник прорвал там нашу оборону, в результате чего Группе «У» пришлось отступить на линию Пейппола – Лоунатъоки – Майсниеми. (Позднее выяснилось, что там наступала целая танковая бригада с мотопехотой). Хорошо, что части Группы «У» не были на линии Ваммелсуу, оттуда бы им было гораздо дальше отступать. (На самом деле и сейчас противник бы мог спокойно продвинуться до Уусикиркко и отрезать пути отступления части Группы «У» - на дорогах не было ни одного противотанкового препятствия, но, к счастью, он этого не сделал, а повернул на север и продолжил наступление вдоль западного берега Суулаярви на Майсниеми).

В районе Нурмиярви и плацдарма Кивиниеми мощные атаки противника отбиты. В остальных местах – относительное затишье.

Позднее во второй половине дня – донесение о наступлении противника в районе Валкъярви. Противник вынудил Группу «Л» и приданные ей батальоны под командованием подполковника Нурми отступить. Противник застиг врасплох батальон Линдена (из 3-й бригады) в районе дома пастора Валкъярви. Батальон на какое-то время полностью исчез, но нашелся, когда майор Линден лично направился собирать его. Батальон был застигнут врасплох из-за того, что у противника были лыжники, говорящие по-фински. Это полностью запутало и обескуражило наших. Наши саперы чуть не застрелили Линдена, приняв его за советского финскоговорящего лыжника, когда тот носился по лесу и собирал своих людей.

11-й легкий отряд без приказа отступил из Яарилы к церкви Муолаа. Можно представить, что в Яариле им пришлось бы туго, но отход без приказа оправдать нельзя. (Отряд исправил свою репутацию днем позже в героической контратаке). В результате пехота противника при поддержке десятков танков заняла Хималу (северо-западный берег Пуннусъярви).

В 20.00 позвонил подполковник Стакельберг (начштаба Кавалерийской бригады) и сообщил, что штаб Группы «У» находится в 2 километрах севернее Бобошино (в районе перекрестка севернее озера Каукъярви). 1-й егерский батальон – в Пейполе, 5-й самокатный – в Керяпяянъярви (6 км южнее станции Перкъярви), направляет в Майсниеми 6 эскадронов.

Далее в книге мои слова «позвонил Стакельберг (Исаксон, Коскимиес и т. д.) означают, что это был личный разговор между мной и вышеупомянутым офицером. Слова «в 10 часов прибыло донесение из 11-й дивизии» означают, что речь идет об официальном донесении, которое проходило по обычному каналу связи между штабами.

Перевод Баира Иринчеева
04.12.2014