Родина не услышала… Достойная жизнь и нелепая смерть генерала Пядышева (часть 1)

Опыта Константину Павловичу Пядышеву было не занимать – Вторая мировая война стала для него четвертой. Мало кто знал Ленинградский военный округ лучше Пядышева; вся его военная служба, исключая годы Первой мировой и частично гражданской, прошла здесь, более того - защищать предстояло город, в котором он родился и вырос. Будущий генерал родился в Санкт-Петербурге в декабре 1890 года, здесь вырос в большой и дружной семье (папа, мама, и шестеро детей - пять братьев и сестра), здесь окончил реальное училище и поступил на работу в банк «Юнкер и Ко», где встретил свою будущую жену, Ольгу Хятинен.

Осенью 1914 года Константин Пядышев, успевший уже послужить в армии вольноопределяющимся при 145-м Новочеркасском полку и весной сдавший экзамены на чин прапорщика, был мобилизован. Воевал в 31-м Сибирском полку, где командовал ротой, после ранения переведен на штабную работу, исполнял должность полкового адъютанта, далее старшего адъютанта по оперативной части 15-й Сибирской дивизии. Трижды ранен, награжден орденами Св. Анны 3-й и 4-й степени, орденом Св. Станислава 3-й степени; последний чин в царской армии - штабс-капитан.

С декабря 1918 года К. П. Пядышев служит в Красной армии, в должностях помощника начальника штаба, начальника штаба 1-й Петроградской стрелковой бригады особого назначения, командира 2-й (впоследствии 164-й) бригады 55-й стрелковой дивизии, командира 61-й бригады 21-й стрелковой дивизии. С октября 1920 г. по апрель 1921 г. командует 21-й Пермской стрелковой дивизией.

За годы гражданской войны Пядышев награжден двумя орденами Красного Знамени (3.11.1920; 17.11.1923). Вот одна из наградных реляций: «Награждаются орденом Красного Знамени... командир 164-й стрелковой бригады 55-й (стрелковой) дивизии тов. Пядышев Константин Павлович за то, что при атаке укрепленной неприятельской позиции он лично руководил частями бригады под действительным ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем противника. Воодушевляя товарищей, он смелым натиском взял укрепленную позицию неприятеля, чем дал возможность нашей кавалерии прорваться в тыл врага и развить общий успех. Всегда хладнокровный и решительный в бою, тов. Пядышев точно и аккуратно выполнял все порученные ему боевые задачи, чем давал возможность 2-му конному Кавказскому корпусу смело наступать на врага, не опасаясь каких- либо случайностей» (из приказа Реввоенсовета Республики № 524 от 3 ноября 1920 г.). В личном деле Пядышева хранится справка еще об одном награждении: «Пядышев К. П. за храбрость в годы гражданской войны, награждается револьвером «наган» и серебряными часами. Честному воину РККА от Петроградского Совета».

После окончания войны Пядышев командовал 10-й стрелковой дивизией, в 1924 г. окончил Высшие академические курсы при Военной академии РККА, в 1927-м учился на Курсах усовершенствования высшего комсостава, и снова возвращался в войска Ленинградского военного округа.

В аттестациях отмечалось: «... Пядышев К. П. особенной живости к политической стороне жизни частей не проявляет, но безусловно благонадежен и служит Советской власти честно. Отличный комдив... Комкор Блюхер. 1923 г.»; «...Тов. Пядышев - надежный командир дивизии во всех условиях, с широким военным кругозором и твердо выработанными навыками боевого и учебного руководства жизнью и деятельностью частей. Боевая подготовка дивизии в трудных условиях дислокации и быта частей удовлетворительная, стрелковая подготовка устойчиво хорошая. Достоин выдвижения на должность командира корпуса. На высших штабных должностях с успехом может быть использован в качестве заместителя начальника штаба округа... Командующий войсками Ленинградского военного округа Тухачевский. 1928 г.». В аттестации за 1931 год отмечалось, что К. П. Пядышев аккуратен и точен в порученной ему работе. Обладает живым, пытливым умом, инициативой, умело разбирается в любой обстановке.

В мае 1931 года К. П. Пядышева назначили начальником штаба Ленинградского корпуса военных учебных заведений, а через три года - начальником штаба Военно-электротехнической академии (ныне Военная академия связи). Затем в 1936-1937 годах он командовал 90-й стрелковой дивизией, а весной 1937 года стал заместителем начальника штаба Ленинградского военного округа.

В ходе «зимней войны» комдив К. П. Пядышев в ранге заместителя командующего 7-й армии занимался подготовкой прорыва обширной системы финских укреплений, известных как «Линия Маннергейма» - с учетом всех ошибок, допущенных в начале кампании. В частности, Пядышев разработал инструкцию по прорыву укрепленных полос, в соответствии с которой и был проведен успешный штурм.

По итогам войны К. П. Пядышева наградили орденом Красного Знамени и орденом Ленина. В марте 1940 года он вернулся к исполнению обязанностей заместителя начальника штаба округа; 4 июня 1940 года К. П. Пядышеву было присвоено воинское звание «генерал-лейтенант».

В июне-июле 1940 года генерал-лейтенант Пядышев командовал 8-й армией, после чего убыл в Москву на должность заместителя начальника управления боевой подготовки Красной Армии, а в феврале 1941 года вернулся в родной город заместителем командующего войсками Ленинградского военного округа.

***

Мероприятия по созданию Лужского оборонительного рубежа начались на третий день Великой Отечественной войны, и своей известной директивой от 4 июля Ставка фактически одобрила действия командования Северного фронта. Группировку войск, созданную для обороны указанного рубежа – Лужскую оперативную группу – формировал и возглавил генерал-лейтенант К. П. Пядышев. Бои на Лужском рубеже начались 11 июля, а 15-е июля начальник штаба немецкой 4-й танковой группы назвал в своих мемуарах «последним днем успешного наступления на Ленинград». Но в эти дни, а именно 14 июля, противнику удалось создать плацдармы на правом берегу реки Луга, в районах Поречья и Большого Сабска. Ликвидировать плацдармы не удалось, и виновным сразу же назначили командующего Лужской оперативной группой генерал-лейтенанта К. П. Пядышева.

По итогам первых сражений стала очевидной необходимость для удобства управления разделить Лужскую оперативную группу на участки с непосредственным подчинением фронту, что 21 июля и было сделано. И после расформирования ЛОГ генерал-лейтенант К. П. Пядышев исчезает, хотя по документам еще несколько дней числится командующим Кингисеппским сектором обороны Лужской позиции.

Слово начальнику инженерных войск фронта Б. В. Бычевскому: «Прошел слух, будто при расформировании Лужской оперативной группы войск генерал-лейтенант К. П. Пядышев арестован. Не хочется верить. Но он исчез, и никто не знает куда. Приехал в штаб фронта - и как в воду канул. Когда я спросил о нем генерала Никишева, тот резко ответил: «Не знаю» - и дал понять, что говорить на эту тему не желает. Пядышева за десять лет службы в Ленинградском округе я узнал довольно хорошо. В тридцатых годах он руководил военно-учебными заведениями. Проводил много учений, маневров. Во время рекогносцировок укрепленных районов часто возглавлял комиссии, и мы вместе исходили пешком не одну сотню километров вдоль границы. Его грудь украшали два ордена Красного Знамени, полученные за боевые подвиги во время гражданской войны. Богатая военная эрудиция, ровный характер и большой такт в обращении с подчиненными тоже вызывали к нему симпатию у окружающих. Пядышев бывал прям и настойчив в своих оперативно-тактических взглядах, но внимателен и к мнению других. Именно благодаря его инициативе и энергии в короткий срок была создана лужская оборонительная полоса. Он же умело организовал централизованное артиллерийское прикрытие под Лугой, сформировав артгруппу из курсантских дивизионов и полка АККУКС».

Пядышева действительно арестовали, и непосредственной причиной ареста называют то, что Пядышев «не сработался» с Ворошиловым и Ждановым. Заметим, что неделей позже Ворошилов настоял на замене своего начальника штаба, генерал-майора М. В. Захарова; похоже, что оба – Пядышев и Захаров – «разумением своим смущали начальство».

Арест Пядышева был, как минимум, санкционирован А. А. Ждановым, как партийным руководителем Ленинграда. В 1943 году А. А. Жданов писал Прокурору СССР В. М. Бочкову: «Я не мог припомнить всех обстоятельств дела Пядышева и, в частности, всех событий, предшествующих его отстранению от должности Командующего Лужской опергруппой и аресту в июле 1941 года, поскольку в Ленинграде не сохранилось по эвакуации военных и чекистских архивов, относящихся к тому периоду. Однако я твердо помню, что в мотивах отстранения от должности и ареста Пядышева его контрреволюционные высказывания играли не основную и даже не существенную роль, хотя, как видно из документов, Пядышеву инкриминированы судом именно эти высказывания.

Основными мотивами репрессии по отношению к Пядышеву была его крайне неблаговидная роль в организации защиты Ленинграда. Пядышев, как один из крупнейших работников ЛВО и фронта, имел от Командования за месяц войны от 22 июня до 22 июля 1941 года два задания:

1) разработка плана обороны собственно Ленинграда и

2) руководство обороной на основном угрожающем Ленинграду направлении - Лужском.

Должен сказать, что Пядышев командовал без всякой души, исключительно нехотя, безразлично, оставляя в самые ответственные моменты боя на долгий период войска без всякого руководства. В итоге, несмотря на то, что Пядышев получил из Ленинграда отборные войска - ВУЗы и танковые части - противнику удалось создать на северном берегу р. Луга плацдарм для последующего наступления.

Думаю, что Пядышевым руководило тогда неверие в наши силы и чрезмерная вера в непобедимость немецкой армии.

Что же касается плана обороны г. Ленинграда, то таковой план был Пядышевым после его разработки утерян и судьба его неизвестна и поныне, однако по тому и по нынешнему времени одна утеря такого плана есть тягчайшее преступление. Это обстоятельство также не могло не повлиять на отстранение и арест Пядышева, тем более, что Пядышев ухитрился на пост начальника своего штаба в Лужской опергруппе подобрать командира из немцев, что также нам казалось не совсем случайным!
Таковы обстоятельства дела, как они мне в то время представлялись. Время было очень горячее и мы считали Пядышева опасным человеком. Не исключаю, а считаю вполне возможным, что теперь Пядышев стал не тот, что он исправился и в теперешней обстановке будет хорошо драться. Но это виднее тем, кто наблюдал его за последние два года».

***

21 июля 1941 года генерал-лейтенанту К. П. Пядышеву было предъявлено постановление на арест. В нем говорилось, что он подозревается в преступной деятельности, предусмотренной ст. 58-10, ч. 1 УК РСФСР. Это был ход беспроигрышный. Но в ходе следствия речь шла не только и не столько об этом, сколько о захвате немцами плацдармов на правом берегу Луги в районах Поречье и Большой Сабск; генерала попытались обвинить в «сдаче Лужского рубежа». Попытка оказалась неудачной – подробности организации и хода боевых действий на Лужском рубеже, письменно изложенные Пядышевым, ясно указывали, где искать.
«30 июля 1941 г.

Приказание командующего Северным фронтом генерал-лейтенанта Попова о назначении меня командующим Лужской оперативной группой я получил через начальника штаба фронта генерал-майора Никишева, если не ошибаюсь, в ночь на 8 июля 1941 года. Генерал-майор Никишев сказал мне, что штаб группы еще не подобран, рота связи тоже еще не создана, но распоряжение им сделано.

... Ознакомившись с обстановкой, я высказал Никишеву свое мнение о том, что получается кордонная система обороны без маневренных резервов на широких фронтах (кроме 177-й стрелковой дивизии), что штаб группы расположен слишком далеко, следовало бы, по крайней мере, иметь передовой КП с узлом связи где-либо в районе Толмачево, и что управлять штабом группы всеми соединениями на таком большом фронте будет трудно.

... 8 июля 1941 года днем, определив основных работников штаба и получив начальников родов войск, я собрал их, объявил о сформировании группы и отправил в Красногвардейск. Перед отъездом зашел к командующему фронтом, где получил от него те же указания, как и от Никишева.

... Первой моей заботой было организовать управление. Для этого я просил у командующего и начальника штаба фронта телефонную цепь передать мне, усилить средствами телефонной проволочной связи и автотранспортом для делегатов связи.
Сам же, не отходя, приказал сформировать подвижные (на автомобилях) телефонно-телеграфные ремонтные команды для быстрого исправления повреждений связи.

В Луге обнаружил большой беспорядок: прибывали одиночки и партии командиров и бойцов различных частей Северо-западного фронта, с которыми не знали, что делать. Неясен был вопрос об эвакуации населения города. Вопрос о дополнительных мостах через реку Луга, в случае разрушения имевшихся постоянных, никем еще не ставился.
Я освободил генерал-лейтенанта Бесчастного от руководства гарнизоном и объединил все вопросы гарнизона в руках генерал-майора Адамовича, установил его взаимоотношения с командиром 177-й СД, дал указание о постройке мостов через реку Луга... Установил позиции предполья 177-й стрелковой дивизии.

... Если не ошибаюсь, 12 июля 1941 г. я был вызван в штаб фронта, где получил указание о передаче 21-й танковой дивизии, 70-й СД и 237-й СД в подчинение Северо-западного фронта. Пользуясь своим пребыванием в штабе фронта, я доложил начальнику штаба свой взгляд на характер действий противника и возможность отрезать его группу, выдвинувшуюся вдоль Лужского шоссе и на Гдов, ударом всего 10-го мехкорпуса, 70-й и 37-й СД на Николаевское с востока и затем выходом на Псков силами Северо-Западного фронта. Начальник штаба не дал ответа.

... Во второй половине дня 14 июля 1941 г. меня вызвал к телефону генерал-майор Захаров и передал мне, что командующий фронтом выехал в Веймарн для руководства операцией по ликвидации переправившихся частей противника в Сабск и Поречье, чтобы я находился в Красногвардейске и ждал директивы.

Несколько позже меня вызвал к телефону главком маршал Ворошилов и приказал мне, не ожидая директивы, выехать с небольшой группой командиров в Веймарн и принять на себя задачу ликвидации переправившегося противника, передав командующему фронтом приказание возвратиться в Ленинград.

Рано утром 15 июля 1941 г. с полковником Коробейниковым и двумя представителями ВВС фронта и 41-й АД я прибыл в Веймарн и принял от генерал-лейтенанта Попова выполнение возложенной на него задачи.

Атака Ивановского и Поречья была уже организована по указанию генерал-лейтенанта Попова и должна была начаться в 14.30.

Генерал-лейтенант Попов закончил передачу мне задачи, введение в замысел боя и его обеспечение в 12.00 и убыл. Вносить какие-либо поправки без уяснения положения на месте я не имел оснований и времени, поэтому атака произошла по уже проведенной организации, но была неудачна.

Причинами допуска противника до рубежа реки Луга считаю следующее:

1. Поскольку воротами к Ленинграду с юга считается Псков, надлежало с момента выявившегося давления противника на Остров организовать тесное взаимодействие Северного и Северо-западного фронтов, с тем, чтобы удержать Псков, Псковский УР и рубеж реки Череха.

2. Учитывая тактику действий моточастей противника (ведение удара только вдоль удобных грунтовых путей), полагал бы возможным, даже в случае оставления Пскова, запереть лужское и гдовское направления (вход в лесные дефиле) выброской одной стрелковой дивизии, усиленной артиллерией и танками на рубеже Псковское озеро - Торошино и юго-восточнее. Опираясь на нее, образовать ударную мотомехгруппу из состава мотомеханизированных частей Северного и Северо-западного фронтов для удара с севера во фланг противнику, наступавшему на Порхов.

3. При положении, когда противник вышел на рубеж реки Плюсса, полагал возможным не ограничиваться оборонительными мероприятиями, а опять-таки, создав ударную группу из 10-го корпуса и двух стрелковых дивизий, нанести удар по противнику с востока на Никольское, чем отрезать его головные мотомеханизированные части. Далее развивать удар на Псков уже с частями Северо-Западного фронта.

4. По вопросу организации Лужской оперативной группы надлежало полностью обеспечить управление и разукрупнить ее, имея на двух основных направлениях - лужском и кингисеппском - штабы корпусов.

В расчете на насыщение линии обороны следовало отказаться от кордонной системы на широких фронтах, а обеспечить сразу же устойчивым расчетом числа войск необходимой плотности.

При организации управления необходимо было передать в руки командующего, группой все линии связи (постоянные) и резерв связи для установления дублирующих или новых направлений.

Все усилия, затраченные на сосредоточение войск Лужской оперативной группы и ее оборону, искупились бы сразу выдвижением на линию Торошино одной крепкой дивизии, например 70-й СД, усиленной артиллерией и танками.

5. Отсутствие единого, твердого плана действий войск привело к их дерганию (191 СД, 177 СД, 70 СД).

Показания написаны мною собственноручно. Пядышев».

Продолжение статьи

На Лужском рубеже. История 24-й танковой дивизии РККА - Илья Хомяков

88 руб.

Битва за Ленинград - Дмитрий Филиппов

970 руб.

Оборона Ленинграда. 1941-1945. Документы и материалы

1 100 руб.

Лужский рубеж: хроника героических дней - Илья Хомяков

790 руб.

На Ленинград. Наступление группы армий Север 1941 года

290 руб.

Битва за Ленинград. Враг у Ворот! - Вячеслав Мосунов

390 руб.